Легион

И спросил его: как тебе имя? И он сказал в ответ: легион имя мне, потому что нас много.

(Мк. 5:8-9)       Директор Школы магии Хогвартс Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор шел по коридору, неспешно поглаживая бороду. Особой радости от прогулки по замку в этот предрассветный час он не испытывал, но деваться было некуда — требовалось отогнать, наконец, мальчишку Поттера от Зеркала Еиналеж, потому что тот проторчал возле него почти всю ночь.       Если судить по тому, в каком виде Гарри появился в школе первого сентября — дерганный, неопрятный, то можно было догадаться, что в доме опекунов ему жилось несладко, так что, скорее всего, сейчас он неотрывно созерцает приятные для него картинки своей семьи. Это можно понять. Но посозерцал бы пару-тройку часов и пошел в Гриффиндорскую башню спать и тогда директору не пришлось лично идти и выгонять его… и оставить же нельзя — магия зеркала затягивала не хуже маггловского наркотика. Конечно, за один раз ничего бы Поттеру не сделалось, но не стоит рисковать на ровном месте. А на мальчика у него еще были кое-какие планы.       В свое время слишком уж сильно Том Риддл набрал политический вес в Магической Британии: сидел себе и последовательно упрочивал свои позиции у нейтралов, в то время как его Пожиратели Смерти устраивали показательные выступления у магглов, привлекая на свою сторону радикалов. Дамблдору приходилось прикладывать немало усилий, чтобы хоть как-то дискредитировать его в прессе — любая неприятность хоть в маггловском мире, хоть в магическом сразу же приписывалась козням Волдеморта. Конечно, ославленный в прессе «злодей» мог потом возмущаться и протестовать сколько его душе будет угодно, мог даже доказать ложность приписываемых ему обвинений, но, как говорится, ложечки-то нашлись, но осадочек-то остался. Во всяком случае, обывателей и кое-каких колеблющихся нейтралов удалось, если не привлечь на свою сторону, то хотя бы отвернуть от Лорда. А что поделаешь? В борьбе идеологий — все средства хороши, а то уж больно ретиво взялся Том разрушать те пока еще робкие ростки Альбусовых идей об интеграции магов в маггловский мир. Надо признать, Риддл тоже в своем стремлении к власти был совсем не пахучей фиалкой и совершенно точно знал, кто именно так любит ставить ему палки в колеса, стараясь опустить на дно любые инициативы, так что противостояние постепенно только набирало обороты, понемногу переходя всякие границы не то что приличий, но даже разумности. В последнее время стычки между Пожирателями и Орденом Феникса стали все чаще оставлять за собой трупы.       В некотором смысле, Альбус дважды довольно сильно подставил Гарри Поттера. Первый раз, когда позволил дойти до Темного Лорда информации о Пророчестве, под которое Поттеров он подвел вполне сознательно — молодая семья, открыто противостоящая Пожирателям Смерти, состоящая в Ордене Феникса и достаточно уважающая своего предводителя Дамблдора, чтобы прислушиваться к его мнению и выполнять рекомендации. Совсем не сложно было посоветовать им скрыться от гипотетической опасности под Фиделиусом, а потом при помощи изящной интриги уведомить Лорда об их местонахождении. В принципе, Альбуса удовлетворил бы какой угодно исход дела: из любого визита в дом Поттеров хоть самого Волдеморта, хоть самого безобидного из его последователей, потом можно было бы раздуть грандиозный скандал о преследовании и угрозах… но то, что произошло… Этого он абсолютно не ожидал и долго мучился потом чувством вины.       А что произошло в доме Поттеров? Что? Предположений можно было строить сколько угодно, но к правде это не приближало ни на шаг. Волдеморт явился в Годрикову Впадину лично. Допустим. Вряд ли он собирался убить Поттеров, а тем более их ребенка — тут уж надо быть совсем психопатом, тем более что любой мало-мальски грамотный маг знал, что трактование пророчеств — дело настолько неблагодарное, что проще было даже не пытаться дознаться, что скрывается за плетением слов, а просто подождать и удостовериться, насколько твои предположения соответствуют действительности. Так что Дамблдор был изрядно шокирован, когда обнаружил полуразрушенный дом, два трупа, раненого ребенка, Волдемортову мантию и горстку пепла — полный простор для воображения и предположений о произошедшем.       Вот тут-то Альбус не удержался и подставил Гарри Поттера во второй раз, можно сказать, почти невольно. Его версия случившегося выставляла Лорда — монстром, а малыша — героем. Вообще-то он просто хотел немного унизить неизвестно как сдохшего старого врага, раз уж ему не довелось самолично плюнуть на его труп и представил дело так, что Лорд убил старших Поттеров и не сумел справиться с мальчишкой. Признаться, такого эффекта от публикаций он не ожидал — наиболее радикально настроенная часть последователей Волдеморта, вроде семейства Лестрейндж и палача МакНейра, подняли несусветный визг и стали грозить новоявленному Герою Магической Британии местью, не утруждая себя, как впрочем и большинство магов, сопоставлением фактов — где Гарри, который еще и на ножках не слишком уверенно держался, а где Темный Лорд, хоть и самопровозглашенный, но признанный кучей последователей и соратников — спешите увидеть битву столетия.       Пришлось спрятать мальца понадежнее, потому что радикалов-то пересажали в Азкабан, но кто-то ведь мог и затаиться, а в случае чего, смерть последнего Поттера ему, Дамблдору, еще долго припоминали бы. Впрочем, угрозу это совершенно не снимало, а скорее откладывало на определенный срок.       Так что у Альбуса теперь было почти десять лет до появления Гарри на первом курсе Хогвартса и за это время нужно было выяснить, что же, Мордред задери, произошло с Томом на самом деле и не ожидать ли от него появления, не менее подозрительного, чем в свое время было исчезновение. А ведь это было вполне возможно. Про то, что Волдеморт создал Крестражи, Дамблдор узнал из письма, которое ему отправил перед своим исчезновением Регулус Блэк. Безмозглому мальчишке хватило ума передать информацию тому, кто точно будет знать, как ее использовать, и не хватило ума написать поподробнее все, что знает о местонахождении осколков души. Глупый скворец, скорее всего, сам попытался достать один из Крестражей, нарвался на какую-нибудь ловушку, которой Темный Лорд наверняка защитил свое сокровище - и сгинул, лишив Альбуса наиважнейшего источника информации. Так что теперь бессменному лидеру Ордена Феникса оставалось только строить предположения и ожидать, пока Волдеморт сделает свой шаг, вновь появившись в этом мире или не появившись, если вдруг Регулус умудрился Крестраж все же уничтожить, и если Лорд создал всего только один. В крайнем случае... всегда можно поохотиться на Пожирателей Смерти, которые в свое время умудрились скрыться или вывернуться при аресте, а в качестве приманки, которая заставит повыползать эту нечисть из нор, очень к месту придется уже дважды пригодившийся Поттер — главное позаботиться, чтобы с мальчишкой ничего страшного не случилось — и вовремя пущенный слух, что Философский камень спрятан в школе. Уж тут должен был клюнуть то ли сам Волдеморт, то ли кто из его приближенных - и было бы неплохо этого кого-то выловить и допросить как следует, обезопасив себя надежными доказательствами вины противника, а то не хотелось бы получить обвинение в преследовании и нападении, если вдруг Альбус где-то ошибся в своих умозаключениях.       Подспудно Дамблдор ожидал, что Волдеморт за эти десять лет уже успел где-то возродиться и вновь явится за Поттером лично, только теперь, если узнает общераспространенную версию своей гибели, уже наверняка добивать, но на деле мальчишкой интересовался только щенок Квиррел, который все лето прошлялся неизвестно где и, видимо, умудрился то ли нахвататься пожирательских идей, то ли попал под Империо, то ли под банальный шантаж. По крайней мере, темной магией от него не несло, хотя это вполне могло объясняться наличием какого-нибудь мощного скрывающего амулета, а несло чесноком и дохлятиной, так что, возможно, идиота прокляли и заставляли подчиняться, обещая исцеление.       В любом случае, Альбус пока просто наблюдал, пытался оценить будет ли хоть какой-то толк от допроса Квиррела и, заодно, готовил капкан понадежнее, куда намеревался впихнуть обе свои приманки. Если Лорд возродился, то придет за Поттером, если не убивать, то чтобы поближе взглянуть на источник своей «позорной» смерти — наверняка ему не меньше, чем Дамблдору, интересно было бы восстановить истинные события той роковой ночи, а если не возродился, то пожалуют его последователи за Философским Камнем, которых нужно будет задержать и допросить, так что желательно чтобы обе «ценности» в решающий момент были поблизости и под присмотром. Лишь бы дела не выдернули Альбуса из замка в самый неподходящий момент… А мальчишку потом можно будет приспособить в еще каком-нибудь деле.       Директор придержал язычок колокольчика, вплетенного в бороду, чтобы не всполошить Поттера раньше времени и толкнул дверь кабинета, за которой скрывалось зеркало…       Как оказалось, колокольчик можно было и не зажимать. Да если бы Альбус вошел, стуча в бубен, Гарри его вряд ли бы заметил. Мальчишка стоял, прижавшись ладонями и лбом к зеркалу и, плача, что-то неслышно шептал. Тонкие детские пальцы с такой силой прижимались к холодной стеклянной поверхности, что, казалось, в любую секунду могут погрузиться внутрь.       — Итак, ты все еще здесь, Гарри? — Дамблдор после нескольких минут наблюдений, убедившись, что его не замечают, решил, наконец, привлечь к себе внимание.       Мальчишка быстро отскочил от зеркала, вытер глаза рукавом свитера, приподняв очки, и с испугом уставился на директора, который застукал его в неподобающее время за пределами гостиной.       — Я… Я не видел вас, сэр.       — Странно, каким близоруким делается человек, когда он чем-то столь увлечен, — Альбус подошел ближе. — Итак, ты, как и сотни других до тебя, обнаружил источник наслаждения, скрытый в зеркале Еиналеж.       — Я не знал, что оно так называется, сэр, — он явно выдохнул, поняв, что наказывать его сейчас никто не собирается.       — Но я надеюсь, что ты уже знаешь, что показывает это зеркало? — поинтересовался Дамблдор.       Гарри как-то беспомощно обернулся и погладил зеркальную поверхность рукой.       — Я… не уверен, сэр.       — Оно показывает нам не больше и не меньше, как наши самые сокровенные, самые отчаянные желания, — негромко заметил директор. — Однако зеркало не дает нам ни знаний, ни правды. Многие люди, стоя перед зеркалом, ломали свою жизнь. Одни из-за того, что были зачарованы увиденным. Другие сходили с ума оттого, что не могли понять, сбудется ли то, что предсказало им зеркало, гарантировано им это будущее или оно просто возможно?       Поттер едва заметно нахмурился и опять обернулся на зеркало.       — Правда, сэр? Но ведь это не… — мальчишка осекся и сжал губы. — Хорошо, сэр, больше я в это зеркало смотреть не буду.       — Вот и славно, — Дамблдор на мгновение замолчал, словно давая Гарри время на размышление. — Завтра зеркало перенесут в другое помещение, мальчик мой, — продолжил он. — И я прошу тебя больше не искать его. Но если ты когда-нибудь еще раз натолкнешься на него, ты будешь готов к встрече. Будешь готов, если запомнишь то, что я скажу тебе сейчас. Нельзя цепляться за мечты и сны, забывая о настоящем, забывая о своей жизни. А теперь - давай-ка я проведу тебя до гостиной.       Пока они в совершенном молчании шли по слабоосвещенным коридорам, Альбус вновь и вновь прокручивал в памяти разговор с Гарри, что-то его беспокоило, цепляло, его не оставляло какое-то чувство неправильности. И только уже подходя с мальчишкой к портрету Полной Дамы он понял, что Поттер как-то странно отреагировал на известие, что он должен был увидеть в зеркале отображение своей главной мечты. Дамблдор ошибся в оценке его характера и мальчик видел в зеркале не своих родителей? Стоило бы этот момент прояснить. Жалко, что нельзя пошарить у него в голове — лет до четырнадцати применять к детям легилименцию было нельзя, опасно и для ребенка, и для легилимента.       — Гарри, мальчик мой, — директор придержал Поттера за плечо, — скажи мне, если это конечно не тайна, что ты увидел, когда смотрелся в Зеркало Еиналеж?       — Ну какая же это тайна, директор Дамблдор? — Гарри поднял глаза, зрачки в которых, несмотря на то, что в башне царил полумрак, были сужены буквально в точку, словно мальчик пребывает в шоковом состоянии. — В зеркале я видел только свое отражение. ***       Северус Снейп буквально всем своим существом чувствовал, что на каникулах в Поттере что-то изменилось. Мальчишка в один прекрасный день как-то странно притих и стал ходить словно в воду опущенный, никак не реагируя на расспросы и истерики своего рыжего дружка. Складывалось впечатление, что его что-то шокировало настолько, что он слегка выпал из жизни. Впрочем, едва закончились каникулы и в замок вернулась вся разъезжавшаяся по домам свора учеников, как Поттер вроде оттаял и вернулся в сознание, по крайней мере, он вновь стал общаться со своими друзьями и погрузился в обычную школьную жизнь. То ли его Грейнджер сумела расшевелить, то ли он, наконец, переварил в своей маленькой голове, то, что столь долго не давало ему покоя.       Но изменения все равно в нем произошли.       Во-первых, мальчишка одумался и взялся за ум. По крайней мере, теперь он стал готовиться к занятиям и его эссе, наконец, перестали напоминать эссе Грейнджер с парой-тройкой переставленных предложений, видно было, что Поттер над ними стал работать. И стал писать по зельеварению более-менее приличные контрольные.       Во-вторых, он умудрился свести на нет свою непримиримую вражду с Драко Малфоем. Северус не знал точно, как там и что происходило, но то, что Драко перестал мелочно гадить гриффиндорцу и стал строить «коварные» планы по упрочению дружбы и выкидыванию из круга его общения всяких «Уизелов» и «грязнокровок» — это факт. Снейп вмешиваться не собирался и только вздыхал в надежде, что Драко хватит ума не совершить ту же ошибку, что и в Хогвартс-экспрессе - учесть все изгибы тонкой Поттеровской душевной организации.       В-третьих, мальчишка, хоть и не перестал, с попустительства директора, шляться по ночам по замку, но стал куда как осторожнее и во всякие неприятности не лез почти демонстративно. Во всяком случае, когда по возвращении из библиотеки перед самым отбоем перемещающаяся лестница вынесла его в запретный коридор на третьем этаже, он ни на шаг не сдвинулся со своего места, а сперва терпеливо ожидал возвращения лестницы, потом, когда понял, что этого в ближайшее время не произойдет, вопил в надежде привлечь внимание преподавателей, домовиков или портретов, потом, увидев, что от его стараний никакого эффекта нет, применил неизвестно когда выученный Сонорус Максима и вопил уже на весь замок, переполошив всех его обитателей. Героя, конечно, спасли. Прибежавшие на вопли профессора долго пытались разобраться — почему ученик застрял в таком опасном месте, нет-нет да поглядывая вопросительно на директора, ответственного за коррекцию движения лестничных маршей, который с самым невозмутимым видом расспрашивал Гарри о его самочувствии. Снейп позже проверил свои следящие чары, мальчишка действительно не сделал ни одного шага в направлении коридора.       В-четвертых, через неделю после начала занятий Поттер явился в больничное крыло с серьезным переломом предплечья левой руки, который охающая мадам Помфри сразу взялась лечить. Вызванному директору мальчишка сказал, что просто неловко упал и, по мнению Снейпа, который как раз принес медиковедьме очередную порцию свежесваренных зелий, он не врал. Так бы ушел этот случай из памяти, если бы через четыре дня мальчишка не явился опять с таким же переломом и примерно на том же самом несчастном предплечье… а потом еще через десять дней.       Альбус хмурился, но ничего конкретного из мальчишки выдавить не смог — Поттер стоял на своем. Но не пытать же его и не с Веритесарумом допрашивать? Что показательно, Уизли и Грейнджер, похоже, тоже не знали, где Гарри получал эти травмы и периодически с ним ссорились, пытаясь вызнать подробности, но Герой, хоть и дружил с ними, но, по-видимому, завел свои собственные секреты и делиться ими не спешил.       Вдобавок ко всему, произошел случай, несколько выбивший Снейпа из колеи. Мягко говоря.       Когда Поттер в третий раз пришел в больничное крыло с переломом левой руки, это уже стало для мадам Помфри проблемой с чисто медицинской точки зрения — так часто принимать костерост вредно для здоровья. Разумеется, эта проблема вполне решаема. Существовало множество зелий подобного действия, но совершенно иного состава. Другое дело, что и стоили они на порядок дороже, да и побочные действия были куда неприятнее.       Кальцитное зелье, разумеется, изготовить поручили штатному школьному зельевару профессору Снейпу, а так как после его принятия срастание сломанных костей сопровождалось такими болями, что аж глаза на лоб лезли, то Северусу пришлось варить еще модифицированное зелье сна без сновидений для мальчишки, а потом еще сидеть и наблюдать, чтобы у Поттера не возникло каких-нибудь аллергических реакций.       Вот тогда-то он и увидел у спящего гриффиндорца на шее веревочку, уходящую под одежду. И дернул же его Мордред посмотреть, что там на этой веревочке висит. А висел там круглый, размером с галеон, плоский медальон, как по мнению зельевара, так сделанный магглами из нержавейки. По крайней мере, родовой амулет или вообще что-то магическое эта штуковина не напоминала.       И конечно же Северус не удержался и открыл медальон, чтобы посмотреть что же такое любопытное Поттер таскает в своей побрякушке. Неужели чей-то портрет?..       Снейп готов был поклясться, что его сердце пропустило удар, когда он заглянул в медальон, потому что увидел там свою малость перекошенную рожу и на какую-то долю секунды ему показалось, что внутри скрывается его портрет. И только потом сообразил, что это, Мордред задери, никакой не портрет, а просто отражение в спрятанном внутри зеркальце. Слава Мерлину! А если бы это был его портрет?! Ужас какой! Просто жуть! ***       — Северус, мальчик мой, — голос директора звучал мягко, но привстать из кресла, обозначив приветствие, он даже не попытался, — проходи, проходи, присаживайся! Чаю?       — Спасибо, Альбус, не откажусь, — Снейп устало откинулся в кресле, принимая крошечную чашечку с напитком. Обычный вроде бы день, но устал, как будто неделя прошла. — Что-то случилось?       — Трудно сказать, Северус. Меня беспокоит Гарри и его участившиеся травмы, — Дамблдор многозначительно помолчал. — Мальчик упорно твердит, что просто упал, но это весьма странно — трижды упасть и сломать ту же руку в одном и том же месте.       — И? — Зельевар прищурился. Он, разумеется, понял, к чему ведут все эти разговоры, но предпочитал, чтобы директор конкретно выразил свое задание.       — И, Северус, еще меня беспокоят постоянные отлучки Гарри из гостиной после отбоя под мантией-невидимкой.       Злорадно ухмыльнуться Снейпу помешала только врожденная осторожность — уж ему ли не знать, что Альбус был той еще злопамятной… магом, а уж возможностей припомнить все обиды, мнимые и действительные, у него было более чем достаточно, так что не стоило наглеть слишком сильно. Поводом для веселья служил тот факт, что Дамблдор слегка перехитрил сам себя, когда вручал Поттеру его фамильную мантию-невидимку. Разумеется, директор предусмотрительно поставил следящие чары, чтобы он мог свободно видеть скрывающегося под мантией мальчишку, но тот факт, что встроенные в замковую защитно-поисковую сеть чары его не видели, для Альбуса оказался сюрпризом. То есть, если хочешь обнаружить прячущегося мальчишку, то, будь добр, иди ножками и вылавливай его по замку самостоятельно или жди, пока он вылезет из-под покрова невидимости и «засветится» на контролирующих защитно-поисковую сеть амулетах.       — И? — хладнокровия Снейпу всегда было не занимать.       — И, — директор недовольно нахмурился, — не мог бы ты присмотреть за ним, хотя бы в ближайшее время, и проверить, где мальчик так травмируется?       Вроде бы вполне невинная просьба, которую можно расшифровать как: «Ты, шпион, пойди и пошпионь, шпион, где, с кем и зачем шляется наш Герой. Понятно, шпион? Потом, шпион, доложишь».       В принципе, зельевар и сам был не против разузнать, кто именно наставил мальчишку на путь истинный и вызвал тем самым некоторое неудовольствие Дамблдора. В то, что Поттер вдруг обзавелся зачатками интеллекта самостоятельно, он не верил. Поэтому Северус выждал несколько минут, как раз чтобы Альбус начал беситься и подбирать новые аргументы для уговоров, и вальяжно ответил:       — Хорошо. Я могу идти?       Расслабившийся директор милостиво кивнул. ***       Хоть директор и не расщедрился поделиться чарами обнаружения, наложенными на мантию-невидимку, но выследить мальчишку было очень просто, чай, Поттер не самый великий конспиратор.       Снейп просто подошел к Гриффиндорской гостиной через пять минут после отбоя, стал так, чтобы его не было видно человеку, выходящему из двери за портретом с Полной Дамой, подождал двадцать минут, а потом, когда портрет отодвинулся, но никто не появился, быстро невербально наложил на себя дезиллюминационные чары и чары бесшумности. А потом выслеживать Поттера было просто делом техники и внимательности — шорох шагов, слабый звук дыхания, легкие колебания воздуха вели зельевара за собой довольно надежно. Впрочем, Северус подозревал, что, если бы мальчишка знал, что его выслеживают, то прятался бы более надежно и тогда, воистину, пришлось бы Дамблдору лично вылавливать его по коридорам. По крайней мере, когда на лестнице им встретилась сперва миссис Норрис, а потом и лично старикашка Филч, Поттер затаился и ничем не выдал себя, хотя у завхоза опыт обнаружения прячущихся студентов уже перевалил за пятидесятилетнюю отметку.       Когда Поттер свернул с лестницы в коридор на восьмом этаже, Снейп с неудовольствием понял, что идут они в Выручай-комнату. С неудовольствием потому, что сам он о ней узнал только на седьмом курсе — узнал бы раньше и у него было бы шикарное убежище от вездесущих Мародеров. А Герою, вот, уже на первом курсе кто-то выдал секрет и незаслуженно облегчил жизнь.       Пока Поттер ходил туда-сюда перед картиной с танцующими троллями, открывая комнату, зельевар затаился у входа и, придержав открывшуюся, наконец, дверь, проскользнул внутрь вслед за мальчишкой с предвкушением увидеть, кто же тут такой наставник и великий комбинатор, который умудрился вбить немного ума в маленькую глупую голову гриффиндорца и вывести из равновесия Дамблдора и… никого не увидел. Северус даже бросил пару заклинаний, проверяя комнату на присутствие скрытых чарами личностей. Нет, он увидел, конечно, самого Поттера, стянувшего и аккуратно сложившего мантию на полу, и еще пару-тройку сотен его отражений.       Вся комната была увешана разнокалиберными зеркалами без оправ, закрепленными на стенах стык в стык. Большие, маленькие, средние зеркала послушно отражали тощую фигуру мальчишки, который, между тем, начал делать кое-что любопытное — разминку.       Снейп некоторое время понаблюдал, а затем вспомнил, что видел когда-то подобное озеркаливание стен. В маггловских танцевальных и спортивных студиях. Танцевать мальчишка собирается, что ли?       Оказалось, что Северус почти угадал, Поттер действительно начал «танцевать». Пожиратели в своей среде называли это «пляской», авроры — «крутить веретено». Обладание таким навыком считалось профессиональным шиком что с одной, что с другой стороны. Боец, сам или с чьей-то помощью, разрабатывал и подбирал для себя целый комплекс специально отточенных телодвижений и заклинаний, которые удавались ему наиболее эффектно и эффективно. Потом комплекс отрабатывался до полного автоматизма, так что маг мог выдать его в любое время дня и ночи в случае необходимости. Разумеется, комплекс регулярно корректировался и дополнялся, менялись комбинации и последовательность, так что боец постоянно развивался и постепенно осваивал все новые и новые приемы. Снейп и сам раньше пытался выдать что-то подобное. Позже, правда, подзабросил «пляску», а просто стал отрабатывать на тренировках боевые чары для поддержания тонуса — с гибелью Того-кого-нельзя-называть актуальность постоянной боевой готовности отпала.       И вот теперь он собственными глазами видел, как мальчишка, еще неловко, но очень старательно, пытается разучить подобный комплекс, явно разработанный специально для ребенка-первокурсника. Несложные чары и щиты были так искусно переплетены с уклонениями, уворотами и перебежками, что, при должной неожиданности, могли преподнести большой сюрприз даже старшекурснику. А если Поттер не забросит тренировки и тот, кто ставил ему «пляску», будет вносить коррективы в комплекс в соответствии с развитием ребенка, то уже через пару-тройку лет Герой сможет «удивить» и не особо тренированного взрослого.       Поттер, между тем, провернул какую-то особо заковыристую связку и, не удержавшись на ногах, с размаху грохнулся на пол, притормозив встречу с мраморными плитами рукой и в последний момент успев наколдовать себе жалкое подобие матрасика, вполне успешно смягчившего падение. Снейп прикинул, что те разы, когда мальчишка приходил с переломами, он просто банально не успевал наколдовать себе матрасик. Что ж, в принципе, он не лгал, говоря, что сломал руку, когда упал.       Поттер встал, покривился и проворчал, непонятно к кому обращаясь:       — Да знаю я, что в этот момент надо сильнее отставить ногу и вывернуть правую руку, но у меня не хватает скорости реакции или, думаешь, мне нравится таскаться с травмами в больничное крыло? Ничего, обошлось же.       Снейп нахмурился, но от этого народу в комнате не прибавилось; мальчишка разговаривал сам с собой. К Мордреду наблюдение, Северус хотел выяснить все прямо здесь и сейчас.       — Поттер, разве вы не знаете, что находиться за пределами гостиной после отбоя запрещено? — зельевар и сам поразился, насколько въедливо прозвучал его голос, поморщился и сбросил дезилюминационные чары.       Поттер, услышав посторонний голос из того места, где, по идее, быть никого не должно, слегка взвизгнул, одновременно отпрыгнул в сторону с мгновенно выхваченной волшебной палочкой и едва не сорвался в свежеотрепетированную «пляску». Снейп мгновенно прикинул, чем бы таким приложить мальчишку, чтобы и не навредить малолетнему агрессору и одновременно с тем сделать ему какую-нибудь гадость. Впрочем, это не пригодилось — гриффиндорец быстро сориентировался, опустил палочку и, недовольно схватившись рукой за грудь в районе сердца, буркнул, все еще слегка заикаясь с перепугу:       — С-сэр, ну нельзя же так! У меня теперь п-первая седина появится!       — У вас проблемы со слухом, Поттер, и вы не услышали мой вопрос? — причитаниями Северуса было не пронять, но мальчишка уже отошел от первого испуга и стал стремительно наглеть.       — Разумеется знаю, сэр, нам это сказали сразу после распределения, еще в сентябре.       — В таком случае, что заставило вас нарушать школьные правила?       — Суровая необходимость в тренировках! Вы же, я так понимаю, сами все видели.       — Кое-что видел, — Снейп скрестил на груди руки. — И то, что я видел, говорит о том, как именно вы получали травмы, на которые мадам Помфри переводила школьные зелья. И видел, что таким недоумкам как вы, Поттер, не стоит браться за занятия, которые ему явно не по силам. Вам не хватает мозгов сообразить, что подобные занятия следует проводить только под надежным присмотром?       — А я… под присмотром… — запальчиво начатая фраза под конец усохла.       — И под чьим же?       Герой молчал и смотрел исподлобья, а потом хмуро ответил:       — Под их… — и сделал рукой широкий жест, обводя по периметру комнату и указывая на свои отражения в зеркалах.       Снейп уже хотел разразиться гневной тирадой, но вдруг понял, что бесчисленные Поттеровские отражения теперь стали не такими уж и Поттеровскими. Точнее Поттеровскими, но это были другие Поттеры, все разные. Вот Поттер — вроде бы самый обычный, но только у него волосы были длинные и заплетены в слегка растрепанную косу, вот — точно такой же, только в слизеринской мантии, а вот — явно Поттер, только старше лет на пятьдесят, вот — Поттер лет двадцати, вот — чуть старше с жесткими складками у губ, вот — с жутковатым шрамом на лице, но улыбающийся так ехидно, что хотелось наложить на него Круцио, вот — в серовато-розовой мантии и посылающий Снейпу воздушные поцелуи, вот — с окладистой бородой и явно старше Дамблдора, узнать можно по ярко-зеленым, не потерявшим со временем блеск, глазам, вот — с глазом, закрытым повязкой, вот — Поттер бледный и (у Снейпа дрогнули от ужаса руки) за чуть раздвинутыми в улыбке губами на миг мелькнул черный раздвоенный язык и острые длинные зубы, вот — мальчишка, как мальчишка, если бы не кроваво-красные глаза, подозрительно напоминающие глаза Лорда перед его гибелью, вот — худощавый подросток лет пятнадцати с видимыми прядями то ли седины, то ли платины в волосах и так до бесконечности… Отражения постоянно менялись, одни исчезали, другие появлялись на их месте. Все разные и все — Поттер. И все они смотрели на Северуса — осуждающе, с любопытством, с восторгом, с ненавистью, равнодушно, высокомерно… Некоторые что-то говорили — Снейпу не было слышно.       — Это что? — голос зельевара прозвучал неожиданно глухо.       — Это? — гриффиндорец, видя его потрясение, наоборот почувствовал себя увереннее. — Это наглядное подтверждение маггловской теории о множественности параллельных вселенных и, да, как я думаю вы уже поняли, все они — мальчишка взмахнул рукой, указывая на отражения в зеркалах — это я. — Поттер заложил руки за спину и начал медленно прохаживаться туда-сюда вдоль своих столь разных отражений. — Как мы выяснили, наша жизнь совершенно одинакова вплоть до каникул первого курса, по крайней мере, при обсуждении мы разницы не обнаружили. Точкой отсчета можно считать тот день, когда я "совершенно случайно" в неиспользуемом классе нашел зеркало Еиналеж и впервые присоединился к нашему «междумирному» братству. С момента первой встречи, наши жизни расходятся и каждый идет своим путем, ведь невозможно одному человеку в точности повторить путь другого и каждый сам выбирает в какую сторону двигаться, по какому пути идти и как именно идти. Правда, благодаря тому, что в наших мирах время идет с разной скоростью, это не мешает нам делать свой выбор на основании рассказов тех, кто уже почти прошел свою жизненную дорогу, учитывая их победы и ошибки. Не всегда, конечно, удается получить готовый ответ на свой вопрос, но, в любом случае, хоть что-то, от чего уже можно отталкиваться. — Мальчишка подошел и с нежностью погладил одно из зеркал, на котором отражался он-старик с проступившими странными чешуйками на висках. — Я узнал много тайн о людях, которые окружают меня и которые будут меня окружать, — он кривовато улыбнулся, — некоторые я бы предпочел не знать.       Снейп помолчал, пытаясь осмыслить полученную информацию и краем глаза отслеживая непрерывное изменение отражений, а потом не выдержал:       — Вы в курсе, Поттер, что зеркало Еиналеж показывает всего лишь отображение того, что вы больше всего хотите? Не думаете, что…       — Смеетесь? Увидеть в зеркале бесконечное множество своих разновозрастных двойников из параллельных вселенных? Да мне бы и в голову никогда такое не пришло! К тому же, буду откровенен, то, как я предпочел прожить свою жизнь в некоторых мирах, приводит меня в ужас. По сравнению с тем Гарри Поттером ваш темный Лорд, даже в том виде, каким он может стать после возрождения, просто тонконогая белоснежная овечка. Кстати говоря, после первой встречи с Еиналеж я, если хочу, вижу свои иномирные отражения в любых зеркалах, а вы их смогли увидеть только потому, что мы в Комнате-по-желанию и таково мое желание, — подсознательным жестом он потер то место, где у него скрывался его медальон-зеркальце, а Снейп кажется догадался, каким образом Поттер стал писать приличные работы на контрольных по зельеварению.       — Это вам ваши двойники сказали, что Лорд возродится? — зельевар уцепился за информацию, которая может коснуться его напрямую.       — Угу. Выдали полный расклад — кто, что и как. И какие коррективы нужно внести, чтобы попытаться исправить ситуацию в ту или иную сторону. Я уже, вроде как, решил, что буду делать.       — Не слишком ли самоуверенно? Стало быть, вы уже решили судьбу Лорда и магической Британии?       — Вроде того… Правда, нужно учесть тот факт, что в любой момент все пойдет не так, как задумано, и придется как-то изворачиваться и корректировать мои планы.       — И что же вы, Поттер, запланировали? — Северус шагнул ближе, чтобы видеть лицо мальчишки. — Если судить по вашим тренировкам, вы решили стать гениальным бойцом, вызвать Темного Лорда на дуэль и расправиться с ним?       Герой посмотрел на него, как на идиота.       — Э-э-э… нет, сэр. Бойцом я становиться не собираюсь. Как «крутить веретено» — мне показал я-главный аврор и мне просто стало интересно. Так что тренируюсь я, скорее, для удовольствия… ну и полезно, опять-таки, иметь возможность как следует приложить гипотетического врага, а если судить по рассказам моих более старших коллег, — он кивнул в сторону зеркал, — то этих сволочей в моей жизни будет, как грязи. Такое ощущение, что Мальчик-который-выжил прямо магнит для придурков всех мастей и доморощенных тиранов, желающих самоутвердиться за мой счет.       — А что же тогда? Наоборот, поддержите Лорда, наплевав на то, что он убил ваших родителей?       Поттер снял очки и с силой потер глаза.       — А много вы знаете об убийстве моих родителей, сэр? — голос мальчишки прозвучал устало.       Снейп открыл уже было рот, чтобы разразиться гневной тирадой о неблагодарном щенке, которому плевать на хладнокровное убийство отца и матери, но потом резко его захлопнул. Сколько раз он размышлял о той роковой ночи? Сколько раз он бесился из-за того, что официальная версия случившегося не выдерживала никакой критики? И сам только что чуть не начал ее повторять.       — А вам, Поттер, я так понимаю, все поведали в деталях?       — Именно так. В деталях. Из, так сказать, первых рук, — он неприятно ухмыльнулся. — Наш Темный Лорд последние годы своей жизни развлекался тем, что искал пути обрести бессмертие и даже кое-чего на этом поприще добился — провел несколько темномагических ритуалов и создал Крестражи. Причем, последний он создал как раз накануне своего визита в Годрикову Впадину. Вообще-то, эта магия довольно опасна. После каждого откалывания кусочка души, «психика становится несколько нестабильна, снижается критичность восприятия и порог сопереживания» — это цитата Поттера-ритуалиста, он всегда так выражается, но в теме понимает. Лорду нужно было бы брать паузу в несколько лет и проводить медитации и стабилизирующие ритуалы. Он решил, что самый умный и не делал этого, не замечая, что его поступки становятся довольно нелогичными и странными. Но к родителям он пришел с предложением, от которого у них не было бы шанса отказаться под угрозой смерти — свернуть все свои дела в Британии и уехать подальше за границу на неопределенный срок, — Поттер глухо вздохнул и опять потер глаза. — Он не собирался никого убивать, если бы они просто согласились уехать, но родителей столь долго и упорно убеждали, что Волдеморт чудовище, с которым бесполезно даже пытаться поговорить разумно, что папа при виде входящего в дом врага даже не стал раздумывать и атаковал. А он был боевым аврором, не самым, кстати, скверным, так что Лорда приголубило сразу несколькими боевыми заклинаниями, пусть и принятыми на щит, а учитывая, что Волдеморт все же был сильнее отца в магическом плане, то его ответные заклинания щит отца пробили… Но приложенные усилия прилично истощили ядро Темного Лорда, и так изрядно опустошенное последним ритуалом по созданию Крестража и помещению его в живое существо — своего фамилиара Нагини, да и перекореженная, поврежденная душа не добавила стабильности, так что Лорд просто пум! и развеялся. В момент распада выделилось приличное количество энергии, ну, как при взрыве, понимаете, сэр? Отсюда и разрушения в доме… отсюда и… мама погибла, — мальчишка чуть сжался, инстинктивно пытаясь отгородиться от душевной боли. — Она услышала, как кричит, а потом затихает отец, решила, что нам конец и попыталась защитить меня. В момент, когда расходилась смертельная волна от того места, где минутой ранее находился Волдеморт, она как раз накладывала на меня все возможные защитные чары, а потому не успела защититься сама. Я — выжил, она — нет.       Они помолчали.       — Поттер, а вы уверены, что эта версия правдива?       — Уверен. Кому можно доверять, как не себе самому? — гриффиндорец отвернулся, глядя на постоянно сменяющиеся отражения. — И у меня позже будет возможность проверить.       — И какая же? Расспросить самого Темного Лорда, когда тот возродится?       — Что-то типа того. Расспросить, — Поттер обернулся к зельевару и опять кривовато ухмыльнулся. — Только не сейчас, а позже, года через три.       Снейп нахмурился, через три года мальчишке исполнится четырнадцать — малое совершеннолетие, время полового созревания и… ментального взросления, когда уже можно начинать манипуляции с сознанием, не боясь сойти с ума.       — Видите ли, профессор, «атака» Волдеморта на мой дом не прошла бесследно и для меня. Всплеск магии во время саморазрушения Лорда, выдал что-то похожее на последний проведенный им ритуал, а это, как вы помните, было создание Крестража из змеи. И угадайте с трех раз, где теперь это самообразовавшееся подобие Крестража? Особенно, если учесть тот громадный выбор живых существ, который остался в доме после этого судьбоносного визита. — Он чуть отодвинул волосы и продемонстрировал свой шрам. — Тем утром папа пытался научить меня летать на детской метле, я с нее свалился и расшиб лоб, так что этот Мордредов осколок души просто впитался в место повреждения, а ведь такую легенду вокруг него навертели. Авада, Кровная защита, отраженное смертельное проклятье, м-м-м!       Северус потрясенно молчал, но Поттер не обращал на это никакого внимания, увлекшись рассказом:       — Как мне сказали старшие Гарри Поттеры, после четырнадцатилетия вполне реально будет попробовать вызвать доставшийся мне Крестраж на откровенность, подробно расспросить его и убедиться в правдивости этого рассказа. Врать-то в моем сознании он не сможет!       Снейп наконец вышел из ступора и вклинился в монолог:       — Так что же вы, Поттер, решили делать, наслушавшись советов ваших… коллег? — Зельевар скользнул взглядом по фигурам, смотрящим на него из зеркал, и сосредоточил свое внимание на лице гриффиндорца.       — Да ничего такого, сэр. Не чувствую я в себе желания искать приключения, покорять непокоримое и становиться самым-самым. Но, поскольку с Волдемортом придется все же что-то решать, то я просвещу его, что являюсь Крестражем и что убивать меня не нужно, а нужно наоборот поддерживать и оберегать. Он, конечно, и сам, через пару сотен лет восстановит изувеченную слишком частым сотворением Крестражей психику, но я лучше порекомендую все-таки провести стабилизирующие ритуалы и вернуть мозги на место.       — Что ж, — Снейп вспомнил то ощущение, когда он принимал метку от харизматичного, уверенного в себе лидера, который обещал провести реформы, вспомнил то ощущение надежды на лучшее будущее, вспомнил то недоумение, когда Волдеморт стал вести себя странно, потом тот ужас, когда понял, что Лорд ведет себя все безумнее… — да, вернуть мозги на место Лорду было бы неплохо.       Они совершенно синхронно глубоко и печально вздохнули, мысленно окидывая масштабность предстоящей задачи. Северус тряхнул головой возвращая свою концентрацию — еще не все вопросы были прояснены.       — Очень хорошо, Поттер, допустим цель на ближайшее время вы назначили и теперь начинаете обдумывать пути ее реализации…       — Профессор Снейп, извините, что перебиваю, но с «путями реализации» у меня пока довольно туго. Собственно, именно поэтому я тут так перед вами распинаюсь и выкладываю тайны, — мальчишка чуть смущенно потер шрам. — Видите ли, сэр, мои коллеги из других миров в основном сходятся во мнении, что вы слизеринская сволочь, — Снейп сдержал вопль ярости со снятием баллов только усилием воли, — но зла мне не желаете, а можно сказать, в своей своеобразной манере желаете добра, — он, ухмыльнувшись, всмотрелся в черные глаза зельевара, а потом вдруг как-то разом сник и устало опустил плечи. — Я не справлюсь один, профессор Снейп, точнее, может и справлюсь, но лучше… чтобы я был не один… А они говорят, что вам можно доверять.       — Вы хотите от меня советов по реализации ваших планов, Поттер?       — Упаси Мерлин, сэр! Советников у меня более чем достаточно. От вас мне бы хотелось более «мирской» помощи, например, придумать что-то, чтобы после малого совершеннолетия никто не смог покопаться в моей памяти. А еще избавиться от опекунства Дурслей. Мне их воспитания за эти годы хватило с головой, и я не преувеличиваю, когда говорю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы туда больше не возвращаться. — Он хихикнул, видя, как Снейп посмотрел на него с ужасом в глазах. — На вас, сэр, не претендую, но было бы хорошо, если бы вы посоветовали мне подходящую кандидатуру опекуна.       — Не думаю, что директор…       — О, да, директор Дамблдор и его планы, великие и малые… Извините, что опять прерываю, но вот поэтому вы мне и нужны — мелковат я бодаться с директором. Вас на амбразуру тоже бросаться не прошу, но, думаю, совместные усилия ваших союзников и моих, — он махнул рукой на отражения, — помогут… убедить директора, что с проблемами мы справимся и без его чуткого руководства.       — А почему вы думаете, что я не пойду тут же докладывать Дамблдору о нашем разговоре?       — Это не я думаю. Это зазеркальные Поттеры так думают, а времени с точки расхождения в нашей реальности прошло еще не так много, чтобы общие прогнозы не сбывались. А они говорят, что докладывать вы не побежите.       Зеркала за спиной Поттера исчезли, оставив за собой только каменную кладку стен замка.       — Знаете, профессор Снейп, а я как раз раздумывал, как бы мне к вам «подкатить» с просьбами и откровенными разговорами, а тут вы сами появились… Должно быть, это судьба. Так что, сэр, — гриффиндорец подошел ближе и протянул ему руку, — мы договорились?       Северус колебался ровно одну секунду, да и то только потому, что ему была непривычна идея не снимать с мальчишки баллы, а сотрудничать с новым непредсказуемым, но очень любопытным… союзником. А потом пожал тонкую детскую ладошку. Конец.